Религиоведение [учебное пособие для студентов ВУЗов] - Евгений Аринин

В Римской империи не отдают абсолютного приоритета той или иной философской теологии или не-философскому, магическому культу. Уважаются в определенной мере традиционные культы и учения, «теологии» всех завоеванных народов. При этом решающая роль в признании или непризнании легитимности теологических систем или культовых практик отводилась представителям имперской администрации как собственно «религиоведам». Термин «religion» в древней латыни, согласно Цицерону, должен был обозначать полезные государству, легитимные верования и культы, противопоставляемые вредным, «суевериям», при этом первые предлагалось поддерживать, тогда как вторые — искоренять. Чиновники были именно «религиоведами», а не «теологами» или «теологоведами», важным было не столько само по себе учение, сколько вытекающая из него практика, социальное поведение адептов.

Христианство начинает квалифицироваться как «религия» и «теология» только с IV—V веков нашей эры, после наполнения его преданий философской апологетикой и официального признания «государственным культом империи», тогда как в течение предшествующих столетий чиновники империи относили это новое исповедание к «суевериям». Апологетика начинает аргументирование обосновывать превосходство христианства (его теологии и культа), над другими религиями империи и называет именно его «истинной религией (теологией)», дающей спасение. Утверждение христианства в качестве единственного имперского государственного культа и «Откровения» приводит к гонениям на другие теологические системы как «языческие суеверия». По мере становления церковного канона начинается борьба с сектами и ересями. Христианский теолог теперь уже сам становится государственным религиоведом, специалистом по верованиям, утверждающим уникальность истины Евангелий и разоблачающим ложные иноверия во всех их формах.

История христианства, столкновение его с исламом, собственные расколы и официальное утверждение «сект» (к примеру, лютеранства в Германии) в качестве государственных церквей, военно-политическое противостояние православия, католицизма и протестантизма как государственных религий национальных европейских государств, знакомство европейцев в ходе колониальных завоеваний с неевропейскими государственными духовными традициями — индуизмом, конфуцианством и буддизмом привели к формированию современного, «философского», «неконфессионального», отношения к теологии в Новое время. Апологетика, защита своего исповедания как единственно истинного, начинает считаться «предвзятостью», противостоящей универсализму рационализма, экспериментальной науки и права человека на свободу совести.

Начинается широкое сравнительное изучение религий (теологии и культа) без деления их на истинные и ложные. Термин «теология» превращается здесь в собирательный термин, обозначающий возможное видение трансцендентного мира, лишенное научного экспериментального подтверждения, но логически встраиваемое в развивающуюся систему мировоззрений (Д. Бруно, Б. Спиноза, Д. Юм, И. Кант, Г. Гегель).. О. Конт, Л. Фейербах, К. Маркс и З. Фрейд разоблачают теологию, отделяя ее от всего чудесного, переосмысливая и десакрализуя ее содержание в терминах философии и естествознания, выводя ее саму за пределы академических знаний. К. Барт, Р. Отто, М. Хайдеггер, М. Бубер, Н. Бердяев и Антоний, митрополит Сурожский, возвращают теологию в академический и философский дискурс в качестве совершенно особого измерения и осмысления реальности.

Таким образом, сама по себе теология, ее познавательный, научный и академический статус является предметом дискуссий уже более 2500 лет. За это время она прошла путь от античной мифологии, через философию безличных космических первоначал, которую тоже сменила христианская каноническая «наука всех наук» Средневековья и до многообразия плюралистических доктрин современных авторов.

Соответственно с этими основными типами «теологии» различаются и представления о специфике ее места в обществе, и прежде всего в образовательном процессе. В мировой практике «теология» преподается либо как конфессионально-апологетический курс по подготовке профессионального духовенства и просвещения мирян (как курс приобщения к эксклюзивной истине), либо как курс академической (общей или историко-философской, т. е. общеконфессиональной, надконфессиональной, межконфессиональной, неконфессиональной), описательной, сравнительной, критической и неапологетической ориентации. Последний курс представлен в рамках Государственного стандарта по специальности «Религиоведение» как «Христианская теология (богословие)». Назовем эти полярные тенденции соответственно «теология-1» и «теология-2». Очевидно, конечно же, что любая образовательная деятельность как трансляция от поколения к поколению системы ценностей всегда содержит в себе два момента: приобщение к истине и критику ошибочных, ложных мнений. Для теологии-1 «Истина» может быть только одна, причем как «канон» своего вероучения. Здесь только собственная теология и понимается как истинное религиоведение. «Религиовед» видится здесь как пророк, мессия, священник или чиновник государства, т. е. как служитель Истинно Сакрального и непримиримый противник Ложных Образов Сакрального, «ересей», «сект», «суеверий», «псевдорелигий».

Образование с этих позиций вообще не может и не должно быть беспристрастным, объективным описанием и обобщением нескольких учений. Само их описание должно быть строго критическо-апологетическим, ибо иначе оно явно или неявно несет в себе признание некоторой истинности этих иных традиций, что противоречит вере только в одну (эксклюзивную, собственную) истину, спасительную и соответственно общую, обязательную для всех. Такой подход получил название эксклюзивизма, или фундаментализма.

С этих позиций изучение и обобщение двух (или двухсот двадцати двух) «иноверии» не только бесполезно (ибо «Истину» из «неистин» не получить), но и опасно, чревато разрушением и разложением духовных оснований личности и общества. Здесь нет места диалогу, или он воспринимается и принимается только как очередной публичный повод и возможность для критической апологетики, пропаганды своего превосходства и абсолютной истинности. Такой курс предназначается прежде всего для учебных заведений самой религиозной организации, имея целью именно приобщение к данной конкретной традиции слушателей, сознательно представляющих данную определенную конфессию или желающих приобщиться именно к ней.

Появление теологии-2 связано с развитием критического отношения не только к чужим, но и к собственным (или общепринятым) верованиям, представители этого направления отделяют непостижимую абсолютную истину от человеческих мнений, интерпретаций, включая и «канон».

Различие теологии-1 и теологии-2 возникает в результате развития как греко-римской философской, так и самой христианской теологии по мере их рационализации, накопления собственных внутренних противоречий и изменения в социально-политической ситуации в Европе. Политическое утверждение протестантизма привело к появлению теологических кафедр, где ведущую роль начинала играть именно теология-2, критикующая как католицизм, так и разные варианты самого протестантизма. В русле этой критики вырастает и собственно светская, неконфессиональная «философия» Нового времени, критически дистанцирующаяся от любой «теологии».

Понятно, что в большинстве стран (например, в современной Франции) теология-1 вообще выводится за пределы государственной системы образования, считаясь только внутренним делом религиозных организаций, так как сам учебный материал, специфичный в каждой Церкви, преподается только ее представителями для распространения ее вероучения и подготовки собственных священнослужителей, что приемлемо в государственной системе образования только в случае признания именно данной уникальной духовной традиции в качестве государственной религии, когда интересы государства и определенной конфессии (религиозной организации, Церкви) в основном совпадают (например, православия в Греции, ислама в Иране и т. п.). Такое совпадение, однако, никогда не бывает полным.

В случае теологии-2 мы имеем дело с типично вузовским курсом, носящим традиционный для университетов академический характер и предполагающий студенческую аудиторию с разнообразными религиозными предпочтениями. Важнейшим требованием к исследователю становится его профессионализм, включающий в себя отстраненную беспристрастность, академическую объективность и вовлеченную компетентность, действительную погруженность как в научный, так и в теологический дискурс. В русле именно этой традиции исторически складывается и новая сфера «религиоведения», или «науки о религии» («The Science of Religion» — англ., «La cience de Religion» — франц., «Religionswissenschaft» — нем.), которая выступила не как новая область безусловной веры, но именно как особая отрасль современного знания.